Океан не помнил обид. Подобно небу, он верил в свободу, подобно небу - не терпел преград. Я стоял на мокром песке, волны лизали но- ги, и так легко было поверить, что чужая в небе звезда - мое Солнце, а соленая вода - древняя колыбель человечества. Вот только линия берега - слишком ровная. Прямая, как горизонт, и такая же фальшивая. Если пойти вдоль берега, то ничего не изменится: по правую руку потянутся низкие, словно подстриженные, рощицы, по левую будет шипеть прибой. Лишь песок под ногами изменит цвет, из желтого станет белым, из белого - розовым, из розового - черным, и - обратно. Полоска пляжа неощутимо для глаз повернет вправо, ее покроет снег, потом снова потянется песок, и когда-нибудь, очень не скоро, я вернусь к этой же точке, где волны все так же будут ласкать берег... Один человек - уже слишком много, чтобы изменить мир. Я сделал шаг, и вода с шипением заполнила мои следы. Мир - уже слишком мал, чтобы оста- вить его в покое. Да и нет для живых безмятежности. Только морю и небу знаком покой. Я поднял правую руку, посмотрел на нее - и пальцы стали удлиняться. Я лепил их взглядом, превращая человеческую плоть в острые изогнутые когти. Впрочем, есть ли у меня это право - называться человеком?
Император Грей.
|